Как музыканты попадают в каратэ? Каким было каратэ в провинции в 90-е? Какие качества одинаково необходимы каратисту и барабанщику? Ответы на эти и другие вопросы нам дал Олег Бриленок.
Руководителю Саратовского отделения каратэномичи Олегу Бриленку 55 лет. Последние шесть с половиной лет он успешно совмещает игру в оркестре, в собственной рок-группе, руководство региональным отделением и регулярные тренировки.

— Олег, расскажите, как вышло, что вы стали совмещать каратэ и музыку?
— И музыкой, и единоборствами я начал заниматься не сразу после армии, а спустя достаточно долгое время. Но когда начал заниматься, то старался опираться на традиции.
В музыке я воспитан на Deep Purple, Led Zeppelin, - они задавали планку. Что же касается именно искусства барабанщика, то тут основное влияние оказал Бадди Рич: как Паганини у скрипачей, то же Бадди Рич значит для барабанщиков. Традиции, которые он вобрал в себя в 20-30 годы (постановка рук и проч.), актуальны и используются сегодня до сих пор.
Что касается каратэ, я ездил сначала к Канадзаве, потом к Като, потом мастера каратэномичи.
— А есть у них что-то общее?
— Единоборства развивают интуицию. Это очень помогает, когда играешь импровизацию и должен быстро принимать решения.
А вообще, главное, что нужно и там, и там - это выносливость. Виртуозность в музыке и четкая техника каратэ - все это нужно оттачивать, пропуская через голову, и тогда от многократных повторений приходишь к "пониманию" мышцами.

— И в этом трудность?
— Базу нельзя отвергать. Как говорит Сухов в фильме "Белое солнце пустыни", "Восток - дело тонкое!" Тут нужно понимать, для чего движение так выполняется и почему. Это не всем даётся. А с возрастом ты понимаешь, что техника в каратэ - не самое сложное. Труднее остаться здоровым. Я сетую на то, что сначала я занимался неправильно, эмпирическим путём - у меня много травм по этой причине.
— Каким было каратэ, когда вы начинали тренироваться?
— Нас учили люди, которые смотрели фильмы с Чаком Норрисом и Брюсом Ли.
Я в 90-е работал на кафедре физподготовке в военном училище, я вёл там рукопашный бой с уклоном восточных единоборств, еще были дзюдо, айкидо, - это много мне дало. Но каратэ не было. У нас тогда вообще каратэ не было. И я начал ездить на семинары и мастер-классы по каратэ в Москву. Кто-то тогда говорил, что каратэ - это секта, пропаганда чуждой культуры. Помню, удивился тогда: а как же в искусстве? Нет итальянской архитектуры? А опера?
— Как вы считаете, а в каратэ есть место для творчества?
— Ещё в начале 80-х годов в каком-то из журналов я прочитал, что люди, которые занимаются единоборствами, склонны к искусству. Потому что у них есть дух работы над собой, самосовершенствования.
Для меня каратэ — это будо. Я считаю, в нем много творчества. А в спорте больше физическая работа.
Интервью: Мария Рыбникова, пресс-служба ФКР